Мы в лицах

Третья молодёжная биеннале: о прошлом, настоящем и будущем

Текст: Ирина Бембель

Жизнь вокруг меняется стремительно. Мы ещё не успели приспособиться к пандемии, как уже очутились в новой реальности, перед которой ковид быстро отступил на второй план.

В этом смысле постановка конкурсной задачи — поиск концепции «рабочего пространства будущего» — звучит несколько самонадеянно. Не пора ли, наконец, изжить из сознания и медийного пространства этот назойливый, смешной фетиш под названием «будущее»? Почему бы не определить задачу как «современное» или «актуальное рабочее пространство»? Этот смещённый сто лет назад акцент на вечно ускользающее и никогда не наступающее «будущее» незаметно ослабляет ответственность и порождает «революционных мечтателей», готовых принести в жертву будущему и прошлое, и настоящее.

Но некие здравые подвижки всё же есть, и подтверждение тому — победивший проект группы ”KATARSIS ab” (Санкт-Петербург): не футуристический и не авангардный, а просто современный т. е. адекватный нашему времени и вместе с тем отчётливо «почвенный».

Конкурсантам был предложен участок в исторической части Казани с существующим торгово-административным зданием и свободной территорией около одного гектара. Задание предусматривало:

- Строительство нового здания с офисными пространствами.

- Реконструкцию существующего здания с изменением объёмно-планировочного решения и внешнего облика.

- Интеграцию и функциональную взаимосвязь нового объекта и существующего здания.

- Благоустройство прилегающей территории.

Техзадание предоставляло участникам значительную свободу, начиная от площади новой застройки и заканчивая процентным соотношением её функционального наполнения. Критериями названы: прикладной характер результатов, многофункциональность, экономичность, экологичность и климатическая нейтральность.

Татарский фонтан и землебитные стартапы

Авторы победившего проекта — единственные из призёров, кто ощутимо отталкивался от конкретного места: исторического центра Казани, стараясь пропитаться его традицией и духом. А дух этот весьма сложносоставной: здесь и екатерининская градостроительная регулярность, и мусульманские мотивы, и провинциальный уют... Всё это было «переплавлено» и изящно переложено авторами на современный язык.

Первое и главное впечатление от проекта — он зримо упорядочивает и гармонизирует неблагополучный участок городской ткани. К слову сказать, визуализацию, где был бы виден целиком этот участок после реконструкции, представило на заглавной странице только бюро ”KATARSIS ab”; что говорит о многом.

Снаружи авторы восстанавливают ряд исторических фасадов XIX века по улице Московской, устраняя диссонирующий современный павильон, а по улице Камала создают регулярный фронт из двух новых зданий, поддерживая сложившуюся квартальную сетку.

Внутри возникает ряд занимательных камерных сюжетов, главный из которых — Банная площадь. Её обрисовывает своего рода квартальчик внутри квартала: миниатюрное дисимметричное каре из отдельно стоящих павильонов-студий (Сад стартапов) с полуприватными садиками. Под площадью расположен подземный банный комплекс, выходящий на мостовую маленькими «зазывными» фонариками. Между Банной площадью и внешним ромбовидным периметром конкурсного участка образуются два вытянутых треугольных «зазора», превращённых авторами в миниатюрные пьяцетты. Одна из них украшена характерным фонтаном, отсылающим к древней татарской архитектуре.

Проект действительно экологичен, я бы сказала — системно экологичен, «устойчив». Авторы подошли к этому аспекту как к целостной идеологии, охватывающей все уровни жилой среды от общей планировки до строительных материалов. Предложенное решение органично врастает в старую застройку за счёт деликатного использования местных архитектурных мотивов. Существующее офисное здание реконструируется максимально рачительным образом: авторы облагораживают дворовый фасад дополнительными галереями, несколько меняют внутреннюю организацию и функциональное наполнение, но полностью сохраняют конструктив.

В качестве материала для Сада стартапов молодые архитекторы предлагают использовать землебит — незаслуженно забытую европейскую технологию строительства из утрамбованного и зацементированного известковым раствором грунта. Этот способ не только экологичен, но и экономичен, а также весьма прочен при условии небольшой этажности (доказательство тому — Приоратский дворец в Гатчине, построенный Н.А. Львовым для Павла I).

Землебит — не единственная ниточка, связывающая победившую работу с Санкт-Петербургом: в ней ощущается общая архитектурно-градостроительная культура — то, что позже назвали «ленинградской школой», которая, казалось бы, неумолимо иссякает. И вот, неожиданно заявляют о себе наследники; радует как сам факт, так и справедливая оценка жюри.


«Прекрасный хаос»

Так охарактеризовали свою концепцию авторы из Консорциума ”STATIKA” (специальный приз Минстроя России), но по сути то же можно сказать и о других премированных проектах, строящихся по альтернативному «авангардному» принципу.

Вопрос лишь к слову «прекрасный». Я увидела в проекте названного бюро нечто среднее между унылой промзоной и административной брежневской архитектурой. Даже декларируемый хаос как-то не проявился, уступив место утилитарно-функциональной организации пространства: конкурсный участок равномерно заполняется максимальными по объёму и простейшими по форме корпусами. Центральному параллелепипеду явно тесно в отведённом пространстве: площади не получилось. Философия случайностей, изложенная авторами в Манифесте, находят своё воплощение скорее в принципиальной безликости внутреннего пространства, способного ко возможным трансформациям, «перетеканиям» и пересечениям. В отличие от первого проекта, это в полном смысле интернациональная архитектура: как пишут авторы, они «ставили своей задачей создать систему рабочих кластеров по всей России (на базе конкурсного проекта) по единой "пописке"».

Единственным откликом на собственно Казань стало воссоздание исторического здания по ул. Московской (со сносом существующего!) и поддержка фронта улицы Камала за счёт строительства нового корпуса. Квартальный принцип в данном случае — не органическая часть проекта, а лишь внешний приём, скрывающий «вещь в себе».

В основе подобных концепций лежит ошибочное представление о том, что для улучшения коммуникации достаточно организовать как можно больше непрерывно пересекающихся людских потоков и максимально начинить пространство всевозможными функциями. «Всеобъемлющее публичное пространство стимулирует до максимума общение и коллаборацию людей друг с другом», — считают авторы проекта, получившего бронзовый приз (бюро SKNYPL+Влад Капустин). По такой логике, наилучшими местами для общения должны быть признаны вокзал и аэропорт. На самом деле полноценное общение, как и спокойная работа, возможны лишь при условии определённой камерности, замкнутости, тишины и упорядоченности пространства. В противном случае мы получаем вокзал или аэропорт, только без поездов и самолётов.


В основе подобных концепций лежит ошибочное представление о том, что для улучшения коммуникации достаточно организовать как можно больше непрерывно пересекающихся людских потоков и максимально начинить пространство всевозможными функциями. «Всеобъемлющее публичное пространство стимулирует до максимума общение и коллаборацию людей друг с другом», — считают авторы проекта, получившего бронзовый приз (бюро SKNYPL+Влад Капустин). По такой логике, наилучшими местами для общения должны быть признаны вокзал и аэропорт. На самом деле полноценное общение, как и спокойная работа, возможны лишь при условии определённой камерности, замкнутости, тишины и упорядоченности пространства. В противном случае мы получаем вокзал или аэропорт, только без поездов и самолётов.

Проект ещё менее органичен центру Казани, нежели предыдущий. Реконструируя существующее здание, авторы даже не воспользовались возможностью убрать аляповатую пристройку и воссоздать в целости исторический фасад по улице Московской. На улицу Камала новое здание выходит банальным ленточным фасадом, равномерно опоясывающим весь ломаный периметр громоздкого, замысловатого объёма с двумя колодезными дворами. Пафос текучести, размывания границ и «новых смыслов» (каких?) сродни мифу «будущего»: искомая новизна предстаёт в нём как самоценность, без уточнения ориентиров и целей.


Равнодушие к «духу места» демонстрирует и работа, получившая серебряный приз Биеннале (.Ket+Дарья Гридина). Проект менее агрессивен, чем предыдущие два, но… эта «грибная поляна» могла бы вырасти где угодно: в Казани, Астане, Торонто или даже на Марсе, каким его представляли фантасты недалёкого прошлого. Авторы, подобно коллегам из бюро SKNYPL, не только оставляют выходящий на перекрёсток диссонирующий павильон, но и отказываются от квартального принципа: на улицу Камала новый комплекс выплёскивается живописным хаосом «грибной поляны».

В итоге лишь первый проект демонстрирует качества, необходимые для органичного «врастания» в ткань города. Остальные упомянутые призёры (все они из Москвы) построили свои работы, боюсь, даже не по принципу контраста, а просто по свойственному интернациональному стилю общему равнодушию к земле и месту. Возможно, если бы организаторы поставили перед конкурсантами соответствующую задачу — молодые архитекторы смогли бы настроиться на нужную «волну» и как мимимум осознать наличие проблемы, тем более, что Казань представляет для этого благодатную почву. В этом смысле молодые победители проявили настоящую профессиональную зрелость. В их «будущее» можно заглядывать без страха за прошлое и настоящее.